Мама, Юрмала, юность, первая любовь…

Фото Юрмалы Елены Комоловой

Юрмала - "Город на волне", крупнейший курорт в Прибалтике, расположенный в 20 км от Риги, на берегу Рижского залива.

 Здесь тихо, неспешно, спокойно, чистые мощеные плиткой дорожки, неширокие улицы, дома, утопающие в зелени, постриженные газоны и цветники.

 Сосновый воздух, дюны, мягкий песок- очень помогает расслабиться и отключиться от шумной городской жизни. С другой стороны Юрмалы протекает река Лиелупе, которая известна как водная дорога. Неповторимость Юрмале придает неглубокое море, в котором можно не только плавать, но и погулять, постоять, посидеть и полежать.

Главная пешеходная улица Йомас всегда переполнена туристами, лотками во всякой всячиной, аппаратами с сахарной ватой, воздушными шарами, а главное – выводит к самому лучшему участку пляжа: от Булдури до Майори со множеством летних кафе, качелей и волейбольных полей…

Мне было восемнадцать лет. Маме на работе выдали профсоюзные путёвки, и мы отправились в Юрмалу. Поселились, в пансионате.

Обычно – я два дня сижу в номере, ни с кем не знакомлюсь, присматриваюсь, зато на третий, надев свой самый лучший наряд, «выползаю в свет». Тактика проверенная: сесть на лавочку и, как бы невзначай, наблюдать за ребятами, играющими в пинг-понг. Сделав вид, что меня безумно интересует игра. На самом же деле для себя отмечаю, что за «субъекты» обитают в этом пансионате – (учитесь, барышни, это вам не в курилку ходить). В тот летний день около теннисного стола народу скопилось немало. Мне сразу понравился брюнет, который не только залихватски орудовал ракеткой, но и феноменально-артистично цитировал из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова, комментируя матч. Мне показалось, что он умный, а выпендривается из-за меня. Раздумывая не заметила что ко мне приблизился высокий «блондин в чёрном ботинке» - вылитый Пьер Ришар и с явно белорусским акцентом закричал, указывая на меня: «Ребята, да вы только посмотрите какие у неё глаза – огромные как озёра, ты - ведьмочка?» От этой наглости я оторопела, но сделала вид, что так орут про мои глаза все люди в этом странном мире. «Михаил», - представился парень, широко улыбаясь и протягивая мне руку. Ребята забыли об игре, уставились: « цирк приехал – ура!». Быстро оценив ситуацию, я молча, изо всех сил сжала его ладонь так, что он ойкнул. «Портер» переглянулся. Следующим выступил брюнет, хитро спрашивая:
- Играть будешь? - вожак, поняла я.
- С удовольствием, только, чур, ты меня научишь, (учитесь, барышни, учитесь – это вам не просьба пиво открыть). Марик – так звали брюнета, учил меня часа три: как ракетку держать, как мяч подавать, зачем сетка и как вести счёт – «трибуна» терпеливо наблюдала. Я послушно выполняла указания, мои способности удивительно быстро развивались: ещё бы, не в первой же!

Так что уже к ужину мы все стали закадычными друзьями. За это время я узнала, что он местный, Миша из Белоруссии, Серёга тоже из Москвы, а противный толстячок, кидающий ехидные фразочки, кружа на велике около теннисного стола, - Витька – двоюродный брат Марика. (Остальных ребят сейчас уже не помню, за что прошу простить).
На ужин меня проводила вся гоп-компания и мы «забили стрелку» - завтра встретится на пляже.. Но на следующий день пошёл дождь, стало холодно – такая погода, бр-р-р – какое там море.

Теннисный стол мок под открытым небом, мама ушла на рынок – значит, поболтать к соседке, а это на весь день. Я торчала в номере со скуки читая книжку «Американская трагедия» Теодора Драйзера, но, не успев понять, почему напился Томми, услышала робкий стук в дверь:
- Юлька, поедешь в Ригу? - через порог спросил меня промокший до нитки Марик.
- Прям ща? – удивилась я.
- Завтра в семь утра, я хочу показать тебе столицу Латвии.
- Мама вряд ли отпустит ( меня вообще никуда не отпускали родители одну).
- Мы упросим – не волнуйся, вечером зайдём.
- Ладно, попробуйте.
- А пока пошли с нами пиво пить!
- Пиво это дурной вкус! – вспылила я.
- Да ладно тебе!
- Ах, так! Если вы сегодня напьётесь – не поеду ни в какую Ригу, даже если вдруг отпустят! Так и знай! Пока.
С грохотом хлопнув дверью и выждав примерно час, написав маме записку: «Ушла на полдник», я взяла зонт и отправилась искать этих «алкашей несчастных». Дедуктивный метод помог сразу: «Марик и Ко» застукала в дюнах под разноцветным грибком на детской площадке, недалеко от пансионата – нашла по следам.Ребята пили пиво, за соснами меня не заметили. Наглядевшись вдоволь, я развернулась и пошлёпала к теннисному столу. Дождь стих, а внутри меня таился смерч. Долго ждать не пришлось – идут, пиво посасывают ничего не подозревая, увидев меня, свернуть не успели – попались!
- Значит, пьёте? – спросила я, указав на бутылки.
- Пьём, конечно! – заорал белобрысый Миха.
- Ну, я пошла! Чао!
- Куда ты, а играть?!
- Я же просила. Обманули,! Адиос.
- Да пусть идёт! Подумаешь – фифа, – хихикнул мне вслед Витёк.
Вечером пошла на танцы. Дождь лил и лил, а я кружилась в вальсе с каким-то худосочным дядечкой.

От злости выиграла в конкурсе «мешок на голову и вперёд» куклу в национальной одежде. Как же я обиделась, кто бы знал: «Не везёт мне в смерти, повезёт в любви,– пел Окуджава, –  не прав был он в тот вечер!

Я вышла из клуба и увидела Марка с Серёгой. Они ждали, видимо уже давно: вымокли, замёрзли и устали. Сделав вид, что мне «до фонаря» , молча почапала домой. За мной последовали Марик с Серым – не говоря ни слова проводили до корпуса.
А на следующий день было вот что: я прошлась после обеда мимо теннисного стола, ребята играли, увидев меня Миха заорал:
- Юлька, иди к нам!
Я подошла и спросила:
- Пиво есть? – Марик изо всех сил треснул ракеткой по столу – игра прекратилась:
- Да что ж ты такая упрямая? Мы в Ригу не поехали, а она по дискотекам шляется? Ей можно значит?
- Слушаться надо, – парировала я.
- Ещё чего? – взъерепенился Марк.
А Серый вдруг, как рявкнет на него:
- Я знаю, у тебя фамилия – Израелит!
- Да, именно такая, и что?
- Вот и пей пиво в Израиле – зажрались, – мстительно высказался сообщник по питью.
И «тут Остапа понесло», точнее меня:
- Ах, фамилия? Гад ты, Серый! А у меня Коронелли, бить будешь?
Серёжка опешил, растерялся и уставился на меня:
- Он еврей, прибалтийский еврей! – ты что не понимаешь, вот и строит из себя главного.
- А ты, осёл! Чего подчиняешься-то? А я, русская и испанка. Ещё вякнешь – в глаз дам! Понял, тоже мне - русский Серёженька. Вот и «катись колбаской по Малой Спасской» – рявкнула  я и сжала кулаки.
Утром мы все вместе поехали в Ригу.
Красивый, старинный город, который местные жители часто сравнивают с Прагой: оперный театр и концертные залы, активная художественная жизнь, изысканные магазины и маленькие уютные рестораны. В 30-х годах в среде культурной богемы Рига получила название «маленького Парижа» севера. Прогуливаясь по Риге, обратите внимание на зеленые бульвары, на них прямо в центре загорают люди, уютные кафе на 2-3 столика, где всегда полупустынно и можно сидеть часами, попивать свою чашечку кофе и почитывать газету. А вечером в городе можно встретить уличных музыкантов и художников, которые навсегда оставят в вашем сердце чарующие звуки вечерней Риги.

Я надела белое платье, которое сшила мне мама, хотя предпочитаю футболку и джинсы. Помню, как мы долго поднимались по ступеням вверх на смотровую площадку Рижской башни. Это символ Риги - 137-метровая башня церкви Cв. Петра. Но посмотреть вниз я не могла – стоило подойти к краю и от ветра широкая юбка взвивалась, как у Мэрилин Монро, всем на радость – справиться с это бедой мне было не по силам. Марк скомандовал ребятам отвернуться и окружить меня со всех сторон, и только тогда я увидела город с высоты птичьего полёта. В Домском соборе мы слушали концерт Баха. А потом меня первый раз в жизни пригласили в кафе, где Марик заказал кофе и пирожные на всех, а мне ещё и мороженное! Мы шли по мощёной улочке, держась с ним за руки, (остальные завидовали, но молчали, Витька иногда вякал от ревности «тили-тили тесто – жених и невеста»), но мы даже не обращали внимания.
Когда мамин отпуск закончился, и пора было ехать в Москву, мы весь вечер целовались на лавочке в дюнах, я сидела у него на коленях, он укачивал меня, как ребёнка, уговаривал не реветь, рассказывая о нашей любви, о будущих детях, о жизни.
Марик проводил нас с мамой до купе...

Мы переписывались всю осень, обещал приехать и приехал на зимние каникулы.
Он позвонил и сообщил, что поселился у Витьки и собирается ко мне.
- Никаких Мариков! Встречай, где хочешь, - сказала мама. Она себя плохо чувствовала в ту зиму, да и гостей не любила. Мне было так стыдно, что моя мама не пустит Марка в дом, я совсем не знала, что же мне делать. Вбежала во двор встречать. Марк и Витька радостно замахали руками:
- Юлька, привет!
- Привет, ребят!
- Вот, это тебе, - Марк протянул мне что-то в коробочке, – подарок из Юрмалы.
- Спасибо, я потом посмотрю, - ответила я, (настроение у меня было ужасное).
Но как рассказать, что не могу пригласить ребят к себе? Как?
- Может, прогуляемся, - неуверенно спросила я.
- Как это «прогуляемся», - заорал Витька. – Мы же…Марик, нам здесь не рады, я тебе говорил-говорил!
Марк надулся, как индюк и буркнул:
- По-моему, пока меня не было, тут завелись овощи.
- Фрукты, - ответила я.
- Нам пора. Пока.
- Пока, - прошептала я чуть не плача.
На следующий день позвонила Серёге.
- Серый, Марик приехал. Мне кружку фарфоровую с двумя блюдцами привёз. Он у Витьки. Поехали к нему.
- Он что? Сам не может?
- Нет, Серёга! И не спрашивай почему.
- Вот, гад! Ну, поехали – адрес знаешь?
Дверь открыл Витька, с удивлением вытаращил глаза и хрипло произнёс:
- Что с человеком сделали? – не есть, не пьёт, - укоризненно посмотрел на меня, провожая нас в комнату.
Марк лежал, на диване, как герой Рыбникова из кинофильма «Девчата»,
пред тем, как ребята с лесоповала придумали часы золотые Тосе купить. Помните?
Все трое мы присели на стулья, около лежащего носом в подушку «больного» в трениках и рубашке. Уставились, дожидаясь хоть словечка, а он сопел и молчал. Первым не выдержал Серый:
- Ты чего разлёгся? Мы к тебе вообще то в гости! Юлька вон торт принесла. Вставай, чай будем пить.
- Отстань, - буркнул Марк.
- Не фига себе! Мы к нему через весь город тащились, а он – «отстань». Поехали, Юль – у некоторых с «крышей» не лады.
Я тихо спросила:
- Марик, может, хватит дуться-то?
Ответа не последовало, и я прошла в узкую прихожую. Витька с Серёгой за мной.
- Нате вам торт – ешьте, не лопните, устало сказала я, протягивая коробку с розовым бантиком.
- Я съем, не волнуйся, - парировал круглощекий Витька.
- Не сомневаюсь. Смотри, чтоб не слиплось, - зло ответил Серёга,
зашнуровывая ботинок. – Когда этот «несчастный» уезжает?
- Завтра вечером, в Юрмалу, между прочим, а не на другой конец Москвы, - мстительно, съехидничал Витёк.
- Скатертью дорожка. Наших, московских, в обиду не дам, - зашипел на него Серый.
Я толкнула Серёгу локтем в бок:
- Пойдём. Хватит.
Марк уехал так и не позвонив. Я переживала, ревела, писала письма, стихи, рвала их, выкидывая в форточку. А через несколько лет от него пришло письмо. Он писал, что уехал учиться в Ленинград и женился. В то время я тоже была за мужем и ждала ребёнка.
Мы переписывались, и однажды он, наконец, рассказал мне, что долго не мог ни в кого влюбится, всё думал обо мне. А я на радостях прислала ему свою фотку.

что вспоминает Юрмалу, меня, нашу юность. Ведь первая любовь – самое светлое чувство. Вот такая история. Учитесь, барышни, учитесь! ;)

14.04.2006