А ты? Что ты делаешь?!

Я - сейчас, по крайней мере - ни во что не верю. Пусто. Ты прав. Я несу какой-то крест. Куда?..

Ты - единственно мне дорог. Но из этого ничего не следует. Пью твою кровь – своя уже испорчена. Я сильно грешила. Много нервничала. Всё промотала. Суета меня сожрала. Больше ничего и не было. Так, несколько влюбленностей и ты - я думала: любовь. Теперь вижу: опять мрак. Я тебя завела во мрак. Ты бы старился и без меня, со мной состарился еще быстрее. Получается, что я тебя убиваю. Мы с тобой не заодно. У нас ничего нет. Даже чувства. Ты - бессердечен порой, но терпелив. А я не терпелива и иногда бессердечна. Не могу уже верить, не могу уже ждать, всё будет только стабилизироваться (в лучшем случае) или умирать (в худшем). Стабилизация недовольства, несовпадений, мучений, обид, обманов, скандалов, уговоров, разочарований. И воспоминания - они прекрасны. Я помню о нашем прекрасном, ещё в себе его чувствую, хоть уже и со страхом. Я боюсь, боюсь, что ты давно перегорел. Горе. А могло быть, было, счастье. Но не удержала. Теперь просто удерживаю тебя. Пока удаётся, но только физически. Душой ты окаменеваешь. Я и тебя, и любимую свою идею предала и перепачкала, а теперь страдаю и боюсь. Только это осталось, а радости уже нет.

Ты говоришь: пусть будет натурально. Я не умею. Я могла бы тебе подчиниться, но мне помешало что-то чёрное - во мне самой, наверное. Я тебе не помогла. А оказывается, именно этого хотела. Хотела жизни в тебе, так, как я это себе представляла. А слышу только ласковые слова - а верю только собственным ушам, глазам, сердцу. Всё это “литература”. Когда-то, в начале - высокая, теперь - падшая и жалкая. Я болтаю, я пишу, болтая. Ты молчишь. Ты ко мне привыкаешь: страшной, грязной и недовольной. Вечно недовольная баба - ведьма. Наколдовала только ссоры, упрёки. А ты даже не упрекаешь. Ты живешь, как удаётся. Ты - сильнее меня. Наверное, во всем. А я - жалкое, ничтожное, болтливое создание без веры, без силы воли, без нежности. Я стала твоим наказанием, потому что не получилось как в сказке, а иначе я не смогла - не не захотела. Не обвиняй меня в сознательных провокациях - я хочу хорошо, но не могу. Я злюсь на себя, на весь мир за свое горе, несчастье. Даже когда, казалось, обрела счастье, не обрела покой. Я тебя люблю, но не знаю, можно ли мне употреблять это слово. Я тебя одновременно боюсь, боюсь твоей независимости (хотя, ты от меня, вроде бы, зависишь), боюсь твоей нечеловеческой сдержанности, меня пугает многое в твоём мировоззрении, наверное, то же, за что я тебя люблю.

Я говорю, что люблю в тебе мальчика. Я знаю все изменения в твоих глазах. Ты красивый, но иногда бываешь ещё красивее, и тогда я тобой горжусь. Ты мягок, но когда бываешь слишком мягким, я стыжусь этого. Все мои блуждающие мысли погрузились в тебя - это безумие, это мука, причём для нас обоих. Особенно я боюсь твоего спокойствия. И того, что ты многого не хочешь замечать. Я живу как во сне: задержать еще одно мгновение с тобой. Впитать тебя и... поглотить. Тебе это чуждо. Ты хочешь спокойных, ровных, улыбчивых взаимоотношений со всем миром. Я - часть мира, частичка. Я думала, что стану главной частью, затмлю для тебя всё. И затмила. Только в ином смысле…

Где нам искать спасения? Я люблю мир, хотя живу погано и неумело. Я боюсь хоть на секунду отпустить тебя, потому что ты можешь не вернуться, если тебе не поможет какая-то случайность. Эти случайности - моя тоска и мука. Я хочу хоть капли веры в силу добра. А вижу только зло, хотя повторяю, что люблю этот мир с его развлечениями и увлечениями. Но, к сожалению, не настолько, чтобы в нём найти место для себя. Во мне есть только ты, а меня нет вообще. Я - порченая, поруганная, больная, измучила себя и тебя незаслуженно. Ты мог мне дать всё, что мне надо: себя, своё внимание, свои мысли, устремления. Вместо этого сам угасаешь и это ужаснее всех испытаний. Мир материальных проблем мы преодолеваем успешно, но не духовных - парадокс. Хочется убежать, но от себя - некуда, а от тебя - нет сил и уверенности. Я мечтаю подарить тебе что-нибудь, чему ты обрадуешься, ты - скептик и аналитик, символ олимпийского спокойствия. Я сейчас плачу, когда вспоминаю твои милые подарки: обед, стирка, улыбка, слова. Я хочу умереть от стыда, как много я украла у тебя и себя, растранжирила из-за непреодолимой слабости. Ты меня не сможешь простить по-настоящему, разве что, когда всё забудется. Но ты забудешь действительно всё: и хорошее тоже. А я ведь пыталась что-то дать. Не вышло. Наверное, из-за неправильной подачи. Я, оказалась мещанкой, жлобихой, сукой, а не той единственной твоей маленькой девочкой, которой я хотела стать. У меня получаются только слёзы и упрёки. У тебя - терпеливость и еще раз терпеливость. Не хочу жалости, хочу любви, которой я достойна. Мы могли бы познакомиться, когда я еще не была испорчена обманами. Но мой слабый характер не боролся с обманами, а сразу же ослабел окончательно - так что всё равно ничего бы не вышло. Я издёргана бессонницей. Я - не лакомый кусок, а просто с виду нечто привлекательное и неглупое. Но не больше! А тебе нужна другая: спокойная и благородная. Но я и так люблю тебя больше, чем она. Только иначе: горько, взрывоопасно, безнадёжно.

А ты? Зачем я тебе?

Все это - метафизика.

А реально? Некоммуникабельные и малогениальные люди собрали в кучу свои эгоизмы. Один: крикун, назойливый и глупый (это я), другой - поскромнее и поумнее (это ты), но приспособление отбирает у них (у нас) все силы. Процесс внедрения в жизнь двух взрослых барашков тяжёл для барашков и вреден. Я исчерпала батареи еще до встречи с тобой, но приобрела тебя, а ты - до встречи со мной писал стихи... Поэтому мы полюбились друг другу. Но трудностей не преодолеть. Они сильнее. Твоей мудрости не хватает на двоих. Знаешь почему? Ты слишком устаёшь, ты замыкаешься в себе, ты выкарабкиваешься, молча, стиснув зубы. Я чувствую одиночество, не понимаю порой, куда карабкаться и откуда, и зачем. У нас разные перспективы. Ты выходишь из пропасти, а я над ней стою, я тебя тяну за собой, а ты меня из пропасти насилу тащишь, да не известно, нет ли за нею следующей, поглубже, а силы на исходе. Времени для счастья было нам отпущено, сколько отпущено. Я ждала чудес, ты знал, чего не хочешь, мы прокантовались пять лет, поняли, что - ни чужие, ни свои. Куда мы шли? Ты вёл, я стонала, теперь я устала даже стонать. Я хочу только тебя, без дополнений в виде хлопот, забот, плохих настроений. Ты тоже этого хочешь. Но как это сделать? Мы живем милыми для чужих и чуждаемся друг друга. Поверь мне, а я - тебе...